Когда историки, публицисты, а в особенности политики употребляют термин «геноцид», они хотят тем самым максимально заострить проблему, подчеркнуть бесчеловечный характер злодеяний. Иногда это соединяется ещё и с некоторыми внутренними или внешними политическими интересами (например, консолидация общества или требование компенсации с виновного).
В то же время понятие геноцида есть в первую очередь юридическое понятие, поэтому, как и к любому правовому явлению его прежде всего надо рассматривать с точки зрения применимости во времени, по территории и по кругу лиц.
Главным в нашем вопросе является временной фактор, так как с точки зрения территории и круга лиц проблем не возникает: соответствующие определения даны на уровне ООН, следовательно, являются всеобщими. История человечества изобилует фактами уничтожения целых государств и империй, в ходе которых воюющие стороны применяли самые безжалостные средства, направленные на полное уничтожение побеждённого народа. Но при этом говорить о геноциде вавилонян или персов, греков или филистимлян — несообразно, так как давая такую характеристику мы тем самым навязываем той эпохе наше понимание.
В то же время не стоит забывать и о том, что геноцид — детище международного права, относительно которого ведётся дискуссия даже о самом факте его существования. Действительно, право — это то, что может быть обеспечено каким-то принуждением, притом абсолютным на данной территории, а применение силы в международном праве всегда обуславливалось, с одной стороны, множеством оговорок и запретов, а с другой стороны — всегда осуществлялось безо всякой оглядки на это самое «право». Поэтому к выражению «геноцид» стоит относиться с некоторой опаской, так как во всех случаях в геноциде обвиняется проигравшая сторона, которая будет виноватой всегда.
Иными словами, когда Жоффруа де Виллардуэн обосновывал необходимость грабительского и варварского уничтожения крестоносцами Византии, он мало чем отличался от своих идейных наследников, бомбивших Сербию, а после судивших её руководителей за то, что те осмелились защищать свою страну. Разве что в их лексиконе появилось новое словцо: «геноцид».
Придуманное, как утверждают, юристом из Польши Рафаилом Лемкиным, это слово оказалось закреплённым в Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года (вступила в силу в 1961 г.). Характерно, что уже во время обсуждения текста Конвенции, возникли разногласия с СССР, который настоял на том, чтобы из определения «геноцида» были удалены убийства по политическим или социальным признакам. Тем самым идеологи СССР заранее предвосхитили все споры о возможной ответственности за геноцид народов России после 1917 года.
В соответствии с Венской Конвенцией 1980 года о праве договоров международные договоры не могут затрагивать отношения, возникшие до их заключения, если иное не предусмотрено договаривающимися сторонами. Такой вывод достаточно очевиден, хотя самим фактом Нюрнбергского трибунала он поставлен под сомнение. Одним из основных доводов защиты подсудимых на этом процессе было оспаривание легитимности именно норм «международного права», сформулированного судьями-победителями после победы и применяемого к побеждённым, между тем как издревле существовало правило: «закон, отягчающий или устанавливающий ответственность, обратной силы не имеет». Ст. 357 Уголовного кодекса РФ предусматривает ответственность за геноцид, впрочем, за всю историю её существования никто по этой статье привлечён не был. Итак, по времени действия нормы о геноциде неприменимы к деяниям большевиков, совершённым ими после революции 1917 года. Кроме того, их же усилиями, юридическое понятие было сужено до уничтожения только по национальным или религиозным признакам.
Для того, чтобы нагляднее показать содержание Конвенции, обратимся непосредственно к тексту с ст. 1 по ст. 3:
С т а т ь я I
Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение.
«С т а т ь я II
В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
С т а т ь я III
Наказуемы следующие деяния:
а) геноцид;
b) заговор с целью совершения геноцида;
с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида;
d) покушение на совершение геноцида;
е) соучастие в геноциде».
Очевидно, что сам текст составлен так, что сразу напоминает о фашистских зверствах, хотя стоит добавить к определениям «групп» социальные, как потребуется суд над большевистскими палачами.
Впрочем, понятие «социальная группа» достаточно размыто и существует скорее в рамках марксистской социологии, поэтому включение этого признака не сделает наказание для виновных в геноциде неизбежным. Всегда останется лазейка, дескать, выбор данной группы был не по «социальным» критериям, а по каким-то другим. Поэтому правильнее, в случае обсуждения о расширении понятия геноцида, включать в него все массовые убийства лиц, не совершивших никаких уголовных деяний.
Возвращаясь к вопросу о применимости к преступлениям большевиков понятия «геноцид», мы должны вспомнить и о том, каким образом оформлялись эти деяния. Как правило, заводились уголовные дела по ст. 58 Уголовного кодекса РСФСР (с секретными подстатьями), причём эти дела — иногда фиктивно, иногда правдиво отражают именно нарушение соответствующей части указанной статьи. Весь вопрос заключается в границах толкования конкретного состава преступления: например, в 50-е годы велась широкая дискуссия в юридической литературе по поводу того, можно ли квалифицировать как антисоветскую агитацию надписи на бюллетенях для тайного голосования на выборах народных депутатов или, с учётом того, что Конституция СССР обеспечивала абсолютную тайну голосования, проголосовавших таким образом необходимо только брать на учёт и устанавливать за ними строгий надзор. Вопрос разрешился во времена Хрущёва, когда таких лиц перестали сажать по ст. 58.
Таким образом, можно сказать, что привлекавшиеся по статье за политические «преступления» были не жертвами геноцида как такового, а жертвами политики государства, установившего такие правила для своих граждан.
Как видно из изложенного, юридическое и «бытовое» понятия геноцида разнятся. Армяне доказывают, что в отношении них был совершён геноцид, хотя это происходило в 1915 году. Считается, что режим Красных кхмеров, уничтоживший 3 млн. камбоджийцев, совершил геноцид, хотя его действия были совершены именно в отношении социальных групп населения (как и у большевиков). Тем не менее, к последним никто на международном уровне не применял соответствующее понятие. Ещё раз подчеркнём: каждый раз, когда мы говорим о геноциде мы должны помнить о всей полемичности этого термина, а также о том, что он по сути является одним из инструментов внешней политики стран-агрессоров, которые оправдывают собственные военные преступления реально или мнимо совершёнными деяниями противника.
Родион Николаевич Юрьев, по заказу ИА "Русская линия" (www.rusk.ru)
В то же время понятие геноцида есть в первую очередь юридическое понятие, поэтому, как и к любому правовому явлению его прежде всего надо рассматривать с точки зрения применимости во времени, по территории и по кругу лиц.
Главным в нашем вопросе является временной фактор, так как с точки зрения территории и круга лиц проблем не возникает: соответствующие определения даны на уровне ООН, следовательно, являются всеобщими. История человечества изобилует фактами уничтожения целых государств и империй, в ходе которых воюющие стороны применяли самые безжалостные средства, направленные на полное уничтожение побеждённого народа. Но при этом говорить о геноциде вавилонян или персов, греков или филистимлян — несообразно, так как давая такую характеристику мы тем самым навязываем той эпохе наше понимание.
В то же время не стоит забывать и о том, что геноцид — детище международного права, относительно которого ведётся дискуссия даже о самом факте его существования. Действительно, право — это то, что может быть обеспечено каким-то принуждением, притом абсолютным на данной территории, а применение силы в международном праве всегда обуславливалось, с одной стороны, множеством оговорок и запретов, а с другой стороны — всегда осуществлялось безо всякой оглядки на это самое «право». Поэтому к выражению «геноцид» стоит относиться с некоторой опаской, так как во всех случаях в геноциде обвиняется проигравшая сторона, которая будет виноватой всегда.
Иными словами, когда Жоффруа де Виллардуэн обосновывал необходимость грабительского и варварского уничтожения крестоносцами Византии, он мало чем отличался от своих идейных наследников, бомбивших Сербию, а после судивших её руководителей за то, что те осмелились защищать свою страну. Разве что в их лексиконе появилось новое словцо: «геноцид».
Придуманное, как утверждают, юристом из Польши Рафаилом Лемкиным, это слово оказалось закреплённым в Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года (вступила в силу в 1961 г.). Характерно, что уже во время обсуждения текста Конвенции, возникли разногласия с СССР, который настоял на том, чтобы из определения «геноцида» были удалены убийства по политическим или социальным признакам. Тем самым идеологи СССР заранее предвосхитили все споры о возможной ответственности за геноцид народов России после 1917 года.
В соответствии с Венской Конвенцией 1980 года о праве договоров международные договоры не могут затрагивать отношения, возникшие до их заключения, если иное не предусмотрено договаривающимися сторонами. Такой вывод достаточно очевиден, хотя самим фактом Нюрнбергского трибунала он поставлен под сомнение. Одним из основных доводов защиты подсудимых на этом процессе было оспаривание легитимности именно норм «международного права», сформулированного судьями-победителями после победы и применяемого к побеждённым, между тем как издревле существовало правило: «закон, отягчающий или устанавливающий ответственность, обратной силы не имеет». Ст. 357 Уголовного кодекса РФ предусматривает ответственность за геноцид, впрочем, за всю историю её существования никто по этой статье привлечён не был. Итак, по времени действия нормы о геноциде неприменимы к деяниям большевиков, совершённым ими после революции 1917 года. Кроме того, их же усилиями, юридическое понятие было сужено до уничтожения только по национальным или религиозным признакам.
Для того, чтобы нагляднее показать содержание Конвенции, обратимся непосредственно к тексту с ст. 1 по ст. 3:
С т а т ь я I
Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение.
«С т а т ь я II
В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
С т а т ь я III
Наказуемы следующие деяния:
а) геноцид;
b) заговор с целью совершения геноцида;
с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида;
d) покушение на совершение геноцида;
е) соучастие в геноциде».
Очевидно, что сам текст составлен так, что сразу напоминает о фашистских зверствах, хотя стоит добавить к определениям «групп» социальные, как потребуется суд над большевистскими палачами.
Впрочем, понятие «социальная группа» достаточно размыто и существует скорее в рамках марксистской социологии, поэтому включение этого признака не сделает наказание для виновных в геноциде неизбежным. Всегда останется лазейка, дескать, выбор данной группы был не по «социальным» критериям, а по каким-то другим. Поэтому правильнее, в случае обсуждения о расширении понятия геноцида, включать в него все массовые убийства лиц, не совершивших никаких уголовных деяний.
Возвращаясь к вопросу о применимости к преступлениям большевиков понятия «геноцид», мы должны вспомнить и о том, каким образом оформлялись эти деяния. Как правило, заводились уголовные дела по ст. 58 Уголовного кодекса РСФСР (с секретными подстатьями), причём эти дела — иногда фиктивно, иногда правдиво отражают именно нарушение соответствующей части указанной статьи. Весь вопрос заключается в границах толкования конкретного состава преступления: например, в 50-е годы велась широкая дискуссия в юридической литературе по поводу того, можно ли квалифицировать как антисоветскую агитацию надписи на бюллетенях для тайного голосования на выборах народных депутатов или, с учётом того, что Конституция СССР обеспечивала абсолютную тайну голосования, проголосовавших таким образом необходимо только брать на учёт и устанавливать за ними строгий надзор. Вопрос разрешился во времена Хрущёва, когда таких лиц перестали сажать по ст. 58.
Таким образом, можно сказать, что привлекавшиеся по статье за политические «преступления» были не жертвами геноцида как такового, а жертвами политики государства, установившего такие правила для своих граждан.
Как видно из изложенного, юридическое и «бытовое» понятия геноцида разнятся. Армяне доказывают, что в отношении них был совершён геноцид, хотя это происходило в 1915 году. Считается, что режим Красных кхмеров, уничтоживший 3 млн. камбоджийцев, совершил геноцид, хотя его действия были совершены именно в отношении социальных групп населения (как и у большевиков). Тем не менее, к последним никто на международном уровне не применял соответствующее понятие. Ещё раз подчеркнём: каждый раз, когда мы говорим о геноциде мы должны помнить о всей полемичности этого термина, а также о том, что он по сути является одним из инструментов внешней политики стран-агрессоров, которые оправдывают собственные военные преступления реально или мнимо совершёнными деяниями противника.
Родион Николаевич Юрьев, по заказу ИА "Русская линия" (www.rusk.ru)